Игры в соавторство.
Владимир, спасибо, что довелось подглядеть за рождением Произведения. И добавить толику себя.
***
Это была худая как жердь девица. Что ещё за русалка с зелёными волосами? Она с удивлением смотрела на меня, держа телефонную трубку дискового аппарата у уха, сам телефон находился у неё на коленях, обрезанный провод свисал до пола.
- Не помешаю? - спросил я.
- Ты ей не помешаешь, - услышал я за спиной. Какая-то пациентка в рейтузах с отвисшими коленками и дырявыми носками, торчащими из резиновых тапок, пробовала войти в комнату досуга, а я загораживал ей путь. Я пропустил её.
- Это Фасолинка. Студенточка, заучилась бедняжка, не разговаривает совсем. Сейчас она посидит, послушает телефон и уйдёт.
- Почему Фасолинка? - поинтересовался я.
- Из-за фамилии по моему. Её все так называют.
- У тебя тоже фамилия говорящая?
- Да. Пилибилкурилизменялова - моя фамилия. От мужа досталась.
- О! У меня фамилия попроще Андреев. Какими судьбами в этом заведении?
- Моль шубу поела, вот я свихнулась. Да и вообще прекрасное место, в прошлый раз сказала, что обязательно вернусь ещё раз сюда. Вот привезли меня врачей проведать. А ты тоже с пасторским визитом?
- Я менял батареи в квартире у одной старой вешалки, решил взять натурой настолько изголодался по сексу, хотя работы были выполнены на круглую сумму. Она прислала смс, что ждёт меня ещё, иначе подаст на изнасилование, моё днк у неё на простыне. Что было делать не знал. Решил отсидеться здесь.
Она метнула в мою сторону копья ресниц, два раза кивнула и рассмеялась. Интересная у неё мимика — когда она смеётся, лоб превращается в складки словно кто-то выжимает губку для мытья посуды.
- Ну и правильно, - сказала она, отсмеявшись,- О женщины, коварство имя вам.
- А по-всамделишному как зовут тебя?
- Надя Меркурьева — нимфоманка.
- Олег — великий начинающий писатель. Фамилию мою ты знаешь.
- Сейчас сюда подтянется народ и начнутся интерактивные занятия, все будут будут доказывать свою вменяемость: разгадывать загадки дошкольного уровня. Типа: Что вчера было «завтра», а завтра будет «вчера»? или в комнате 4 угла, в каждом углу по одной кошке, напротив каждой кошки по три кошки, на хвосте у каждой кошки по одной кошке. Сколько кошек в комнате? Ты может почитаешь нам всем свои сочинения на занятии?
- О ужас. Я только...
- Приветствую вас, коллеги! — радостно воскликнул Николай Григорич Хо - мен - ко, ворвавшись в помещение с бумагами в руках, — Старая...Тьфу ты... Старшая медсестра, та по которой видно, что с пропитанием у неё всё в порядке, поручила мне украсить стены этими грамотами и фотографиями, главного врача естественно. Представляете какая ответственность?!
- Это уже культ личности, — сказал я, — Усатый тоталитаризм какой-то.
- Вот и отгадайте теперь загадку, — говорил Николай, пришпиливая фото главного врача на стену. — Кто всех излечит, исцелит, кто под деревом сидит? Добрый доктор Ни-ко-но-рен-ков! Кто самый добрый, самый красивый, у кого лучший пресс? Кто подбирает всех бездомных котят и указывает путь журавлям? Сами понимаете... Олег, знаешь как он моется в душе?
- Мне кажется он не моется. Не до этого ему, столько дел.
- Нет, Олег. Он моется. Стоит он значит в своей душевой кабинке, где одно стекло пуленепробиваемое, стоимостью в годовой бюджет города, моется - моется, а стекло запотело. Он берёт рукой протирает запотевшее стекло, а напротив у него зеркало висит. И тут он видит себя. Сразу у него такая волна возбуждения. "Эх, не хотел сегодня, но что теперь делать..." и понеслось.
Надя опять рассмеялась своим уникальным способом: два раза кивнула, выпучила глаза, а на лбу выжали губку для мытья посуды.
Николаю я и в подмётки не гожусь в юморе. Мне стало скучно от таких мыслей и я вышел в коридор оставив Надю и Фасолинку с Николаем.
Я занял свой пост на скамейке напротив двери в сестринскую. Всё шло по традиции: заметив моё появление, пожилая пациентка грохнулась рядом со мной своими огромными ляжками и сказала: "Что, тесно? Это потому что у меня бёдра широкие". Я закатил глаза.
В сестринской, по утренней традиции, медсестра Мухина читала всем очередной издевательский текст от своего бывшего, а все её утешали или хорошо отыгрывали утешение. Но этим утром всё пошло по другому. Дверь отделения распахнулась, вошла целая толпа людей в штатском, сам "Усатый Тоталитаризм" в белом халате. Остальные при полном обмундировании: дубинки, каски, берцы, наручники.
Я взглянул на них и понял, это ОНИ. Непроизвольно я вдавился в стену и опустил вниз глаза, когда стадо зашагало мимо меня. Пожилая пациентка сжала мою ладонь, я ответил ей крепким рукопожатием.
- Вторая дверь справа, - сказал Главный врач.
- Мухина Анна Николаевна кто здесь? - прозвучал медный голос.
- Я - я - я Мухина.
- Мухина Анна Николаевна, против вас возбуждено уголовное дело по факту размещения вами в социальной сети комментария экстремистского характера. Прошу вас проследовать с нами.
Дальше я услышал как щёлкнули наручники, а после этого: "Я сама пойду. Я сама пойду" и глухой удар. Я вздрогнул, пациентка ещё сильнее сжала мою ладонь.
- Вам только бомжей по вокзалам гонять, - раздался громкий голос Николая Григорича, - И сменку в школах проверять.
- Это пациент, - это уже голос Главного врача, - Юлия Валерьевна, сделайте пожалуйста пациенту укол.
Мимо меня прошагал отряд берцев и на отделении на какое-то время воцарила тишина. Потом в сестринском кабинете кто-то сказал:
- А ты знала, что Муха...
- Цокотуха?
- Что Мухина... У неё ещё бабушка крестиком вышивала.
И смех разбавил обстановку.
- Ты мне пальцы сломаешь, — сказал я пациентке и высвободил руку.